Валерий поволяев верховный правитель.

- (Supreme Governor) высший пост в государстве. Существовал в небольшевистской России в 1918 1919гг … Власть. Политика. Государственная служба. Словарь

Запрос «Колчак» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Александр Васильевич Колчак 4 (16) ноября 1874 7 февраля 1920 Верховный Правитель России и Верховный Главнокомандующий адмирал А. В. Колчак Место рождения … Википедия

Глава государства, страны или иной обособленной территории у которого есть власть. Слово «правитель» лишено какого либо дополнительного значения, не имеет иноязычного происхождения, а потому, является приемлемым для обозначения главы государства… … Википедия

Сверху вниз, слева направо: Вооружённые силы Юга России в 1919 году, повешение австро венгерскими войсками рабочих … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Марки. Марка Главного командования Воо … Википедия

Понятие, которое обозначает крайние формы репрессивной политики антибольшевистских сил во время Гражданской войны. Понятие включает в себя совокупность репрессивных законодательных актов, а также их практическую реализацию в виде радикальных мер … Википедия

См. также: Революция 1905 1907 годов в России Смена власти в России в 1917 1918 годах … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Интервенция (значения). Военная интервенция в Россию Гражданская война в России … Википедия

Военная интервенция в Россию Гражданская война в России Американские войска во Владивостоке … Википедия

Книги

• Верховный правитель России. Документы и материалы следственного дела адмирала А. В. Колчака , . В сборник вошли главные, ключевые документы из обширного следственного дела, которые значительно расширяют источниковую базу для объективного освещения истории антибольшевистского…
• , Синюков Валерий Васильевич. Книга посвящена жгучей теме современной России - патриотизму, бескорыстному служению Отечеству. А. В. Колчак в царской России прошел путь от мичмана и исследователяАрктики до адмирала…
• Александр Васильевич Колчак. Ученый и патриот. В 2 частях. Часть 2. Командующий Черноморским флотом и Верховный правитель России , В. В. Синюков. Книга посвящена жгучей теме современной России - патриотизму, бескорыстному служению Отечеству. А. В. Колчак в царской России прошел путь от мичмана и исследователяАрктики до адмирала…

(официально в должность не вступил)
(последний в должности)

Верхо́вный прави́тель России - временная должность главы Российского государства , учреждённая в результате государственного переворота 18 ноября 1918 года и признанная всеми лидерами Белого движения .

Предыстория [ | ]

23 сентября 1918 года «Актом об образовании Всероссийской верховной власти» Уфимского Государственного совещания было создано Временное Всероссийское правительство («Уфимская Директория») и установлено, что это правительство будет являться «впредь до созыва Всероссийского Учредительного Собрания … единственным носителем верховной власти на всем пространстве государства Российского» . 4 ноября 1918 года был сформирован исполнительный орган Директории - Всероссийский Совет министров.

Передача власти [ | ]

Открытка с портретом Верховного правителя А. В. Колчака

Директория прекратила свою деятельность в результате событий в ночь с 17 на 18 ноября 1918 г. , когда группой военнослужащих казачьих частей, дислоцированных в Омске , были арестованы председатель Директории Н. Д. Авксентьев , член Директории В. М. Зензинов , заместитель члена Директории А. А. Аргунов , а также товарищ министра внутренних дел, руководитель секретной службы Е. Ф. Роговский . Все арестованные были членами Партии социалистов-революционеров (эсеров).

Утром 18 ноября собравшийся на экстренное заседание Совет министров при участии двух членов Директории - П. В. Вологодского и В. А. Виноградова , обсудив сложившееся положение, признал Директорию несуществующей, объявил о принятии на себя всей полноты верховной власти и пришёл к выводу о необходимости «полного сосредоточения власти военной и гражданской в руках одного лица с авторитетным именем в военных и общественных кругах». Было принято принципиальное решение «передать временно осуществление верховной власти одному лицу, опирающемуся на содействие Совета министров, присвоив таковому лицу наименование Верховного Правителя», после чего было выработано и принято «Положение о временном устройстве государственной власти в России » (так называемая «конституция 18 ноября»), устанавливавшее, в частности, порядок взаимоотношений Верховного Правителя и Совета министров .

Тайным голосованием членов Совмина на пост Верховного Правителя был избран военный и морской министр вице-адмирал А. В. Колчак, который одновременно был повышен в звании до полного адмирала. Колчак заявил о своём согласии с избранием и первым же приказом по армии объявил о принятии на себя звания Верховного Главнокомандующего и определил основные направления предстоящей работы в качестве Верховного Правителя:

Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях Гражданской войны и полного расстройства государственных дел и жизни, объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной целью я ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и порядка

Версии о происхождении названия должности [ | ]

Российский историк В. В. Журавлёв, анализируя различные подходы к вопросу о происхождении титула «Верховный Правитель», принятого адмиралом А. В. Колчаком, пришёл к выводу, что однозначного ответа на этот вопрос в исследовательской литературе не существует, «причём именно неясность его генезиса составляет основное затруднение на пути интерпретации его идеологической нагрузки» .

Некоторые исследователи (В. Ж. Цветков, А. Б. Зубов) высказывали мнение, что понятие «Верховный Правитель» являлось не новацией, а категорией Основных законов Российской империи .

Историк В. Ж. Цветков обратил внимание на то, что согласно статьям 41-й, 42-й и 43-й Основных законов Российской империи несовершеннолетнему Наследнику на случай вступления на Престол производилось назначение Правителя и Опекуна, «в одном лице совокупно» или «в двух лицах раздельно». После акта непринятия Престола Михаилом Александровичем носителем временной верховной власти оказалось Временное правительство , а так как Уфимское Государственное Совещание заявило о своей правопреемственности в отношении Временного правительства, то, следуя принципам фактического правопреемства, Колчак получил статус «Правителя» от всероссийской власти, выраженной Советом министров Временного Всероссийского правительства. Таким образом Колчак номинально становился регентом - Правителем государства при вакантном Престоле, до тех пор, пока новоизбранное Учредительное Собрание не решит вопрос о форме правления и не вручит власть избранному лицу или органу. Титул «Верховный Правитель», по мнению Цветкова, правильнее отождествлять с Престолоблюстителем, но не как с лицом, «занимающим» Престол. Схожий статус имела и должность «Временного Президента» в разработанном накануне созыва Всероссийского Учредительного собрания осенью 1917 г. «Положении о Временном Президенте» (законопроекте «Об организации временной исполнительной власти при Учредительном Собрании…» ), в задачи которого входили бы выражение внутри- и внешнеполитического курса и защита государственного суверенитета до окончательного утверждения основ политической системы российской Конституантой .

Мне странно читать в твоих письмах, что ты спрашиваешь меня о представительстве и каком-то положении своём как жены Верховного Правителя… Я не являюсь ни с какой стороны представителем наследственной или выборной власти. Я смотрю на своё звание как на должность чисто служебного характера.

Круг полномочий [ | ]

Полномочия Верховного правителя во многом копировали российское дореволюционное законодательство. По статье 47-й Свода основных законов, «Правителю Государства полагался Совет Правительства; и как Правитель без Совета, так и Совет без Правителя существовать не могут». Согласно статье 48-й, членов Совета назначал сам Правитель. В компетенцию Совета подпадали «все без изъятия дела, подлежащие решению самого Императора и все те, которые как к Нему, так и в Совет Его поступают» (по статье 50-й - все дела, касающиеся направления внутренней и внешней политики). Согласно статье 51-й, «Правитель имеет голос решительный» при обсуждении всех вопросов.

По «Конституции 18 ноября 1918 г.» , законодательная власть и инициатива осуществлялись Верховным правителем и Советом министров «совокупно». Совмину вменялось проводить предварительные обсуждения всех законов, и без его санкции не мог вступить в силу ни один закон. При этом Верховный правитель имел право «абсолютного вето». В случае отказа Верховного правителя от звания, долговременного отсутствия или «тяжкой болезни» его функции выполнял Совет министров (en corpore) .

Символика Верховного правителя [ | ]

9 мая 1919 г. Российское правительство утвердило символику Верховного правителя - флаг и брейд-вымпел с двуглавым орлом , но без знаков «царской» власти :38 .

Прекращение полномочий [ | ]

Угловой бланк официальных писем Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего адмирала А. В. Колчака

В начале декабря 1919 года А. В. Колчак поднял перед своим правительством вопрос об «отречении в пользу Деникина». 22 декабря Совет министров Российского правительства принял следующее постановление: «В целях обеспечения непрерывности и преемства всероссийской власти Совет министров постановил: возложить обязанности Верховного Правителя на случай тяжкой болезни или смерти Верховного Правителя, а также на случай отказа его от звания Верховного Правителя или долговременного его отсутствия на Главнокомандующего Вооружёнными силами на Юге России генерал-лейтенанта Деникина» .

Как свидетельствует в своих мемуарах сам Деникин, в обстановке тяжёлых поражений Вооружённых сил Юга России и политического кризиса он счёл совершенно неприемлемым «принятие соответственного наименования и функций» и отказался от принятия титула Верховного правителя, мотивируя своё решение «отсутствием официальных сведений о событиях на Востоке» .

4 апреля 1920 г. Деникин под давлением генералитета был вынужден передать пост Главнокомандующего ВСЮР (вскоре после этого преобразованных в Русскую армию) генерал-лейтенанту барону П. Н. Врангелю и в тот же день отбыл в Англию. Врангель принял назначение и издал приказ о вступлении в должность. 6 апреля заседавший в Ялте

Должность-преемница А. И. Деникин (официально в должность не вступил) Первый в должности А. В. Колчак Последний в должности А. В. Колчак Резиденция Омск Назначается по результатам выборов, проведённых Всероссийским Советом министров Учреждена 18 ноября 1918 года Упразднена 4 апреля 1920 года Текущий претендент Нет

Открытка с портретом Верховного правителя А. В. Колчака

Верхо́вный прави́тель - временная должность главы Российского государства , учреждённая в результате государственного переворота 18 ноября 1918 года и признанная всеми лидерами Белого движения . Единственным человеком, занимавшим эту должность, был адмирал А. В. Колчак .

Предыстория

Утром 18 ноября собравшийся на экстренное заседание Совет министров при участии двух членов Директории - П. В. Вологодского и В. А. Виноградова , обсудив сложившееся положение, признал Директорию несуществующей, объявил о принятии на себя всей полноты верховной власти и пришёл к выводу о необходимости «полного сосредоточения власти военной и гражданской в руках одного лица с авторитетным именем в военных и общественных кругах». Было принято принципиальное решение «передать временно осуществление верховной власти одному лицу, опирающемуся на содействие Совета министров, присвоив таковому лицу наименование Верховного Правителя», после чего было выработано и принято «Положение о временном устройстве государственной власти в России » (так называемая «конституция 18 ноября»), устанавливавшее, в частности, порядок взаимоотношений Верховного Правителя и Совета министров .

Тайным голосованием членов Совмина на пост Верховного Правителя был избран военный и морской министр вице-адмирал А. В. Колчак, который одновременно был повышен в звании до полного адмирала. Колчак заявил о своём согласии с избранием и первым же приказом по армии объявил о принятии на себя звания Верховного Главнокомандующего и определил основные направления предстоящей работы в качестве Верховного Правителя:

Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях Гражданской войны и полного расстройства государственных дел и жизни, объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной целью я ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и порядка

Было образовано новое правительство, вошедшее в историю как Омское , или правительство Колчака, которое просуществовало до 4 января 1920 года .

Версии о происхождении титула

Российский историк В. В. Журавлёв, анализируя различные подходы к вопросу о происхождении титула Верховного Правителя, принятого адмиралом А. В. Колчаком, пришёл к выводу, что однозначного ответа на этот вопрос в исследовательской литературе не существует, «причём именно неясность его генезиса составляет основное затруднение на пути интерпретации его идеологической нагрузки» .

Некоторые исследователи (В. Ж. Цветков, А. Б. Зубов) высказывали мнение, что понятие «Верховный Правитель» являлось не новацией, а категорией Основных Законов Российской империи .

Историк В. Ж. Цветков обратил внимание на то, что термин «Правитель» был предусмотрен Основными Законами Российской империи . Согласно статьям 41-й, 42-й и 43-й несовершеннолетнему Наследнику на случай вступления на Престол производилось назначение Правителя и Опекуна, «в одном лице совокупно» или «в двух лицах раздельно». После акта непринятия Престола Михаилом Александровичем носителем временной верховной власти оказалось Временное правительство , а так как Уфимское Государственное Совещание заявило о своем правопреемственности в отношении Временного правительства, то, следуя принципам фактического правопреемства, Колчак получил статус «Правителя» от всероссийской власти, выраженной Советом министров Временного Всероссийского правительства. Таким образом Колчак номинально становился регентом - Правителем государства при вакантном Престоле, до тех пор, пока новоизбранное Учредительное Собрание не решит вопрос о форме правления и не вручит власть избранному лицу или органу. Титул «Верховный Правитель», по мнению Цветкова, правильнее отождествлять с Престолоблюстителем, но не как с лицом, «занимающим» Престол. Схожий статус имела и должность «Временного Президента» в разработанном накануне созыва Всероссийского Учредительного собрания осенью 1917 г. «Положении о Временном Президенте», в задачи которого входили бы выражение внутри- и внешнеполитического курса и защита государственного суверенитета до окончательного утверждения основ политической системы российской Конституантой .

Генерал-лейтенант Д. В. Филатьев писал в своих воспоминаниях об этом :

18 ноября в Омске, хотя и в малоудачной процессуальной форме, свершилось то, что по логике государственного разума должно было свершиться в Петрограде после отречения Великого Князя Михаила Александровича . Будь Государственной Думой избран тогда же Верховный Правитель как несменяемый до Учредительного Собрания носитель власти, Россия не скатилась бы в пропасть.

Показательно, как сам Колчак оценивал своё новое положение Верховного Правителя. В письме в Париж своей супруге С. Ф. Колчак от 15 октября 1919 г. он писал :

Мне странно читать в твоих письмах, что ты спрашиваешь меня о представительстве и каком-то положении своём как жены Верховного Правителя… Я не являюсь ни с какой стороны представителем наследственной или выборной власти. Я смотрю на своё звание как на должность чисто служебного характера.

Круг полномочий

Полномочия Верховного правителя во многом копировали российское дореволюционное законодательство. По статье 47-й Свода основных законов, «Правителю Государства полагался Совет Правительства; и как Правитель без Совета, так и Совет без Правителя существовать не могут». Согласно статье 48-й, членов Совета назначал сам Правитель. В компетенцию Совета подпадали «все без изъятия дела, подлежащие решению самого Императора и все те, которые как к Нему, так и в Совет Его поступают» (по статье 50-й - все дела, касающиеся направления внутренней и внешней политики). Согласно статье 51-й, «Правитель имеет голос решительный» при обсуждении всех вопросов.

По «Конституции 18 ноября 1918 г.» , законодательная власть и инициатива осуществлялись Верховным правителем и Советом министров «совокупно». Совмину вменялось проводить предварительные обсуждения всех законов, и без его санкции не мог вступить в силу ни один закон. При этом Верховный правитель имел право «абсолютного вето». В случае отказа Верховного правителя от звания, долговременного отсутствия или «тяжкой болезни» его функции выполнял Совет министров (en corpore) .

Символика Верховного правителя

9 мая 1919 г. Омское правительство утвердило символику Верховного правителя - флаг и брейд-вымпел с двуглавым орлом , но без знаков «царской» власти :38 .

Прекращение полномочий

Угловой бланк официальных писем Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего адмирала А. В. Колчака

В начале декабря 1919 года А. В. Колчак поднял перед своим правительством вопрос об «отречении в пользу Деникина». 22 декабря Совет министров Российского правительства принял следующее постановление: «В целях обеспечения непрерывности и преемства всероссийской власти Совет министров постановил: возложить обязанности Верховного Правителя на случай тяжкой болезни или смерти Верховного Правителя, а также на случай отказа его от звания Верховного Правителя или долговременного его отсутствия на Главнокомандующего Вооружёнными силами на Юге России генерал-лейтенанта Деникина» .

Как свидетельствует в своих мемуарах сам Деникин, в обстановке тяжёлых поражений Вооружённых сил Юга России и политического кризиса он счёл совершенно неприемлемым «принятие соответственного наименования и функций» и отказался от принятия титула Верховного правителя, мотивируя своё решение «отсутствием официальных сведений о событиях на Востоке» .

Летом 1920 года А. И. Гучков обратился к Деникину с просьбой «довершить патриотический подвиг и особенным торжественным актом облечь барона Врангеля… преемственной всероссийской властью», однако тот отказался подписать такой документ .

См. также

Примечания

Литература

• Журавлев В. В. «Присвоив таковому лицу наименование верховного правителя»: К вопросу о титуле, принятом адмиралом А. В. Колчаком 18 ноября 1918 г. // Антропологический форум . - 2008. - В. № 8.

Категории:

• Титулы
• Государство Российское периода Гражданской войны
• Белое движение
• Омское правительство
• Гражданская война в России

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Верховный правитель" в других словарях:

ВЕРХОВНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ - (Supreme Governor) высший пост в государстве. Существовал в небольшевистской России в 1918 1919гг … Власть. Политика. Государственная служба. Словарь

УПРАЗДНЁННАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДОЛЖНОСТЬ Герб России (1919) … Википедия

ВЕРХОВНЫЙ, высший, высочайший, первенствующий по сану, власти, званию, значению, по праву. Верховный правитель, государь. Верховный жрец. | Пск спряденый или сотканный из верховья, из первых льняных вычесок. Верховность жен. свойство, состояние… … Толковый словарь Даля

Запрос «Колчак» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Александр Васильевич Колчак 4 (16) ноября 1874 7 февраля 1920 Верховный Правитель России и Верховный Главнокомандующий адмирал А. В. Колчак Место рождения … Википедия

Глава государства, страны или иной обособленной территории у которого есть власть. Слово «правитель» лишено какого либо дополнительного значения, не имеет иноязычного происхождения, а потому, является приемлемым для обозначения главы государства… … Википедия

Волна революционных событий 1917 года в России, докатившаяся до Маньчжурии, нарушила нала­женный уклад жизни и в «счаст­ливой Хорватии». После Февраль­ской буржуазно-демократической революции и образования Вре­менного правительства во главе с А. Ф. Керенским на КВЖД на­чалась повсеместная организация Советов рабочих и солдатских депутатов. Кроме того, на дороге был создан Комитет обществен­ных организаций, действовавший от имени Временного правитель­ства. Таким образом, в полосе отчуждения сложилось троевлас-тие. Власть наряду с генералом Хорватом пытались осуществлять Комитет общественных организа­ций и Совет рабочих и солдатских депутатов. Вместе с тем распоря­жением от 4 марта Временное пра­вительство России предоставило управляющему КВЖД Хорвату права комиссара в полосе отчуж­дения дороги.

В ночь на 25 октября 1917 года в Петрограде было свергнуто Вре­менное правительство и сформировано новое Временное рабоче-крес­тьянское правительство - Совет народных комиссаров (СНК) во главе с В. И. Лениным. 21 ноября в Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов поступила подписанная Лениным директива СНК, предлагав­шая Совету немедленно взять власть в свои руки. В декабре Совнарком, проводивший политику национализации банков и предприятий, закрыл Русско-Азиатский банк на пр. Невском, 62, а также Правление Обще­ства КВЖД. 12 декабря 1917 года Совет рабочих и солдатских депутатов на КВЖД объявил об отстранении от должности генерала Хорвата и на­значении комиссаром полосы отчуждения А. Н. Луцкого, а управляющим дороги комиссара Б. А. Славина. В ответ на попытку сместить существу­ющую власть по требованию консулов иностранных держав китайское правительство ввело в Харбин войска, взявшие под охрану русское кон­сульство и Хорвата, который был восстановлен в должности.

В период революции и начавшейся вскоре Гражданской войны Се­верная Маньчжурия превратилась в региональный центр сосредоточе­ния российской эмиграции, который оказывал значительное влияние на социально-экономические и военно-политические процессы на Дальнем Востоке России. Полоса отчуждения и особенно г. Харбин стали на не­сколько десятилетий «землей обетованной» для русской эмиграции.

В апреле 1918 года в Пекине состоялось совещание китайских властей и представителей России - посланника в Китае князя Н. А. Кудашева, адмирала А. В. Колчака, промышленника и финансиста А. И. Путилова (занимал пост председателя Русско-Азиатского банка в 1911-1917 годы) и других - по поводу ситуации на КВЖД. Хорват предложил образовать новое Правление КВЖД, так как большая часть прежнего осталась в Петрограде. Руководствуясь уставом Общества КВЖД 1896 года, сфор­мировали новое Правление, в состав которого вошли несколько китайс­ких чиновников, а также Путилов, Колчак и др. Адмиралу Колчаку пору­чалось формировать войска для борьбы с большевизмом. Председателем Правления избрали генерала Хорвата.

По возвращении в Харбин Д. Л. Хорват возглавил Дальневосточный комитет защиты Родины и Учредительного собрания, в который вошли как местные, так и многие из собравшихся в Харбине со всех концов Рос­сии и Сибири политических и общественных деятелей антибольшевист­ской направленности. Комитет организовал борьбу с крайними полити­ческими течениями и принял участие в формировании военных отрядов для борьбы с большевиками.

После первых поражений в боях с Советской властью в полосу отчуж­дения КВЖД отовсюду стали стекаться различные контрреволюционные силы. Атаманы Г. М. Семенов и И. П. Калмыков начали формировать на КВЖД с помощью иностранных консулов свои отряды. На помощь к ним пришли формирования Дальневосточного корпуса защиты Родины и Учредительного собрания Никитина, Орлова и Маковкина. Они полу­чили поддержку российских предпринимателей и управляющего КВЖД Д. Л. Хорвата. Российские силы полосы отчуждения КВЖД возглавил сначала генерал М. М. Плешков, а затем адмирал А. В. Колчак. Практи­чески сразу между командирами белых формирований начались раздо­ры по вопросам подчинения, дисциплины, участия в отрядах Семенова и Калмыкова японских советников и инструкторов, а также китайских на­емников. По этой причине А. В. Колчак покинул правительство Хорвата.

Летом 1918 года в интервью «Моей газете» (г. Владивосток) А. В. Кол­чак так прокомментировал происходившие на КВЖД события: «В Пе­кине я встретился с Хорватом и Путиловым, кои решили создать воо­руженные силы в полосе отчуждения... Меня пригласили... и я принял командование... В полосе отчуждения ничего серьезного создать было нельзя. Необходимо было перенести все на русскую территорию, лучше всего на восток. Тогда же Семенов... отказался принять мое командова­ние... О правительстве Хорвата не могло быть серьезного разговора... Это - пародия на правительство. В полосе отчуждения какое может быть правительство? Правительство, какое каждый китайский городовой мо­жет выселить!»

9 июля 1918 года генерал Хорват, остановившись со своим отрядом у станции Гродеково (на восточной границе КВЖД), обратился к населе­нию с воззванием, которое содержало следующие строки: «Правитель­ство народных комиссаров за время своего управления разрушило хо­зяйственно-экономическую жизнь народа, лишило страну боевой мощи и, подписав унизительный сепаратный мир с воюющими против нас державами, предательски изменило нашим верным союзникам. Соблаз­нив народ несбыточными обещаниями мгновенного переустройства на социалистических началах веками сложившегося прежнего уклада обще­ственной жизни России, СНК толкнул народ на неверный путь и вверг страну в анархию... Русские люди, ставящие выше всего благо Родины, в целом ряде обращений ко мне призывали меня, как единственного остав­шегося у власти представителя Временного правительства, выступить на спасение гибнущей Родины, взяв на себя всю полноту государственной власти...» В этом манифесте Хорват объявил себя временным верхов­ным правителем России «до восстановления порядка в стране и созыва Учредительного собрания, которое должно установить образ правления государства». Здесь же была представлена программа действий либераль­но-монархической направленности, кадетская по сути, и состав Делового кабинета при временном правителе.

Незадолго до этих событий, 29 июня, во Владивостоке произошел пе­реворот, в результате которого Советская власть была свергнута и образовано Временное правительство автономной Сибири (ВПАС) во главе с П. Я. Дербером. Таким образом, на Дальнем Востоке одновременно по­явились два правительства с претензией на общегосударственные роли, между которыми развернулась острая политическая борьба. Главной целью борьбы было стремление заручиться поддержкой иностранных союзных миссий - японской, американской и английской, высадивших свои войска во Владивостоке в апреле 1918 года. Интервенты представля­ли страны, которые воевали вместе с Российской империей против Гер­мании в Первую мировую войну. Вторжение на дальневосточную землю они оправдывали декларациями «о защите интересов» своих подданных. 4 августа 1918 года генерал Хорват с членами Делового кабинета при­был во Владивосток, сделав попытку объединить под своим командованием местные войска. Временное правительство автономной Сибири в свою очередь обратилось с просьбой к союзникам о разоружении всех русских войск в городе, что и было сделано.

25-29 августа 1918 года в Хабаровске прошел 5-й Чрезвычайный съезд трудящихся Дальнего Востока, который объявил единственным полномоч­ным органом власти в крае Дальневосточный совет народных комиссаров (Дальсовнарком). В одной из резолюций съезда содержались такие стро­ки: «Изменникам и предателям рабоче-крестьянского дела... продавшим великую Россию на порабощение международного капитала и отдавшим на растерзание белогвардейцам и временному сибирскому правительству и Хорвату, трудящиеся Дальнего Востока бросают им в лицо свои прокля­тия на веки веков...» В ход была пущена карикатура на царского генерала с изображением зловещей фигуры в мундире, увешанном человеческими черепами, с громадными усами и длинной старорежимной бородой.

Осенью 1918 года Советская власть в Сибири и на Дальнем Востоке повсеместно была свергнута. Изменение ситуации требовало создания единого российского антибольшевистского правительства, которое было образовано в Омске под названием Временное Сибирское правительство (ВСП). С 18 ноября его возглавил Александр Васильевич Колчак, устано­вивший режим военной диктатуры от Урала до Тихого океана. В новом правительстве Д. Л. Хорват получил звание «верховного уполномоченного Временного правительства на Дальнем Востоке». Когда в июле 1919 года на эту должность был назначен С. Н. Розанов, Хорват получил должность «главнокомандующего в полосе отчуждения КВЖД».

В действительности в столь нестабильной военно-политической ситуа­ции было очень сложно сохранять и проявлять власть. В обстановке раз­вала страны ее бывшие союзники стремились воспользоваться случаем с максимальной для себя выгодой. Одним из лакомых кусков российского наследства была Китайско-Восточная железная дорога. В январе 1919 года Сибирское правительство заключило соглашение о межсоюзном контро­ле над КВЖД и Транссибом (в сфере действий союзных войск). Контроль за техническим состоянием дороги возлагался на американских инжене­ров, охрана ее поручалась китайским войскам. Кроме того, в зоне КВЖД располагались значительные японские войска и белогвардейские отряды, содержавшиеся на деньги Японии. В итоге японское влияние оказалось здесь преобладающим. Характерной чертой борьбы за влияние на КВЖД стали бесчинства и грабежи («реквизиции») на станциях дороги. В своей переписке с омским правительством Хорват неоднократно указывал на непрекращающиеся попытки прямого захвата дороги атаманом Семено­вым, которого поддерживали японцы.

С момента свержения Совета рабочих и солдатских депутатов на юге Дальнего Востока начинается партизанская война. В начальный пери­од революционных событий широкие массы служащих и рабочих Ус­сурийского отделения КВЖД не были втянуты в активную политическую жизнь страны, подобно транспортникам других дорог. Лишь когда борьба между Советской властью и «верховным правителем» России А. В. Колчаком докатилась до Дальнего Востока и в крае появились ин­тервенты, железнодорожники приняли участие в этой борьбе, встав на сторону Советской власти. Они оказывали всяческое содействие парти­занским отрядам и противодействовали колчаковским частям, тормозя продвижение войск и продовольствия. Дорога от этой борьбы, конечно, страдала: гибли мосты, гражданские сооружения, подвижной состав и т.п. В результате совместной деятельности партизан и железнодорожни­ков власть все более и более расшатывалась.

В январе 1920 года отряды партизан под командованием Г, М. Шев­ченко после небольшого сражения вступили во Владивосток. Было об­разовано Временное правительство Приморской областной земской уп­равы. 20 марта новое правительство объявило «О расторжении договора 1906 года об аренде Уссурийской железной дороги Обществом Китайс­ко-Восточной железной дороги». Оформление отделения было поручено исполнительному бюро Временного совета путей сообщения во главе с Н. Э. Спенглером, бывшим начальником Уссурийского отделения службы движения, на которого легла вся тяжесть работы по образованию аппара­та для управления дорогой.

После падения колчаковского режима в январе 1920 года Д. Л. Хорват не признал новое революционное правительство Приморья. Однако в результате всеобщей политической забастовки, организованной Объеди­ненной конференцией профессиональных, политических и обществен­ных организаций полосы отчуждения, 16 марта 1920 года он ушел в от­ставку с поста председателя Правления КВЖД. Писатель Вс. Иванов так передал настроение на дороге после ухода Хорвата: «...военные китайцы спускали с флагштока российский трехцветный флаг КВЖД и вешали свой пятицветныи, в знак того, что дорога переходила в руки китайцев, в их управление... А русская тысячная толпа... радовалась тому, что КВЖД нейтрализовалась... перестала быть полосой отчуждения, русской, арен­дованной на срок территорией и снова становилась китайской. Зато Хар­бин становился «свободной китайской Женевой».

Верховный правитель России – Колчак.

На протяжении десятилетий это словосочетание воспринималось, с одной

стороны, потерпевшими поражение в гражданской войне участниками ""Белого

дела"" с глубоким уважением, во всяком случае – с пониманием; с другой

стороны, большевиками, красными, да многими советскими людьми

воспитывавшимися на марксистско-ленинских принципах классовой нетерпимости

с ненавистью или с резкой неприязнью.

Сейчас, в контексте лихорадочных попыток восстановить связь времен,

очень важно ясно представлять себе образы людей минувшей эпохи, людей,

которые - волей или неволей -стали действующими лицами той российской

трагедии, кульминацией которой явилась гражданская война. Не будем спешить

с оценками и навешивать ярлыки героев или злодеев. История не терпит черно-

белых контрастов, а творящие ее люди никогда не укладываются в простые

схемы. Попробуем не судить, а понять наших предков, ожесточенно сражавшихся

друг с другом. Отбросим вульгарные представления о классовых интересах,

памятуя, что участники гражданской войны - в огромном их большинстве -

брали в руки оружие не из-за утраченных или обретаемых привилегий,

материальных интересов или сиюминутных выгод. Каждый отстаивал свое

понимание долга, добра, справедливости, блага Родины. При этом одни еще

сами не знали, чем обернется их победа и на что окажутся они способны,

другие же искренне не могли понять, отчего почва так стремительно уходит из-

под ног и здание державы, тысячелетний дом России, рушится стремительно и

неудержимо, а сам народ, еще недавно поставлявший классической литературе

Платонов Каратаевых и монастырских старцев, с таким остервенением громит

все создававшееся веками и не щадит даже собственных святынь

История гражданской войны, этого грандиозного столкновения уверенности и

недоумения, ярости и растерянности, верности и зависти, разумеется, еще не

написана. Советские работы творили легенды, устанавливая полный произвол в

подборе фактов, следуя заранее апробированным на партийных активах клише.

На Западе было сделано немало попыток описать и проанализировать

пореволюционную историю России. Мы не склон-ны высокомерно отмахиваться от

достижений западной (и русской эмигрантской) науки. Это особая и очень

обширная тема. Заметим лишь, что и в России, и в других странах пока что

выполнена только предварительная исследовательская работа, причем на ее

результаты неизбежно воздействовали политические пристрастия и неполнота

информации. Это не удивительно: гражданская война еще не стала историей в

полном смысле слова, примирение еще не наступило, судьбы страны не

определились и время взвешенных суждений не пришло.

Грядущим историкам предстоит дать обоснованный ответ на ключевые вопросы о

причинах кровавых смут в России, объяснить реальный механизм победы

большевиков, определить и оценить по достоинству характер “помощи”

союзников, масштабы и мотивы этой “помощи”, изучить реальную политику

русских правительств (или администраций) на территории, подконтрольной

Белой армии, наконец, адекватно описать настроения русского общества, как в

тылу красных, так и в тылу белых. Цель же реферата гораздо скромней

рассказать о человеке, оказавшемся по ту сторону баррикад, представить

крушение России через крах судьбы отнюдь не худшего её сына.

ПОРТРЕТ ПЕРВЫЙ. АДМИРАЛ КОЛЧАК

Судьба блестящего офицера, незаурядного ученого. Верховного правителя

России Александра Васильевича Колчака, казалось бы, вместила в себя все

роковые узлы и разрывы российской истории. Присягнувший на верность

императорской фамилии, принявший Февраль во имя сохранения боеспособности

вооруженных сил, он столкнулся лицом к лицу с полным развалом страны и

армии, зверским убийством царской семьи, постиг на себе невозможность

удовлетворения инстинктов толпы, не оказался способен ни к тонкой

политической демагогии, ни к взнузда-нию народа на дыбе террора и был

поспешно расстрелян “левыми демократами”, более руководствовавшимися

страхом, чем соображениями справедливости.

Александр Васильевич Колчак родился в 1873 г. в Петербурге на Обуховском

заводе. Мать его, Ольга Ильинична, урожденная Посохова, происходила из

семьи дворян Херсонской губер нии. Отец будущего адмирала, Василий Иванович

Колчак, дворянин, служил в морской артиллерии, состояния не имел и был

“служащим офицером”. Как все российские морские артиллеристы, он прослушал

курс Горного института, был откомандирован на уральский Златоустовский

завод, потом назначен приемщиком Морского ведомства на Обуховском заводе и,

выйдя в отставку в чине генерал-майора, остался на том же заводе горным

техником.

Колчак воспитывался в 6-й Петербургской классической гимназии и в Морском

корпусе. Из корпуса он вышел по списку вторым, и, прослужив несколько

месяцев в 7-м петербургском флотском экипаже, был назначен помощником

вахтенного начальника на крейсер “Рюрик”, а в конце 1896 г. перешел в

должности вахтенного начальника на другой корабль - “Крейсер”, на котором

ушел в свое первое заграничное плаванье, продолжавшееся до 1899 г. В это

время обозначилось явное пристрастие молодого офицера к научной работе:

помимо своих строевых обязанностей он начал заниматься изысканиями по

океанографии и гидрологии, готовить себя к полярным исследованиям.

остались незамеченными, и, вскоре по возвращении на сушу, он получил через

Академию наук приглашение барона Толля принять участие в полярной

экспедиции на судне “Заря” (1900-1902) в качестве гидролога и второго

магнитолога партии. Чтобы подготовиться к работе на новом поприще, Колчак

занимается в петербургской физической обсерватории, а потом едет в

Норвегию, в Христианию (ныне Осло), где практикуется под руководством

Фритьофа Нансена.

Экспедиция барона Толля кончилась трагически. Покинув судно, ее

руководитель пытался пробиться от Новосибирских островов на север и погиб,

возвращаясь к земле Бенетта. Корабль же, на котором был Колчак, получил

приказ идти к устью Лены, откуда экспедиция и коллекции через Якутск и

Иркутск были отправлены в Петербург.

На заседании Академии наук, посвященной итогам исследований, Колчак

предложил чрезвычайно смелый план по спасению барона Толля: пробиваться на

землю Бенетта на шлюпках. Ученые отнеслись к предложению офицера весьма

скептически, но, когда тот заявил, что берет осуществление замысла целиком

на себя, не отказались снабдить деньгами и амуницией. С Колчаком

согласились пойти два матроса из его экипажа - Беличев и Железников,

четверо мезенских тюленепромышленников и якутский политический ссыльный П.

В. Оленин. Они на собачьих упряжках вышли из Устьянска на Новосибирские

острова, сопровождаемые охотниками из местных жителей, якутов и тунгусов.

Оставив н1а островах Оленина и туземцев. Колчак с шестью спутниками отплыл

на вельботе к земле Бенетта, где нашел коллекции, геологические инструменты

и документы барона Тол-ля, неопровержимо свидетельствовавшие об его участи.

Дневник кончался словами: “Сегодня отправились на юг; все здоровы, провизии

на четырнадцать дней”. Весь отряд барона Толля погиб во льдах. С обретением

этих печальных сведений задача Колчака была выполнена. Он вернулся в Якутск

в 1903 г., вернулся, не потеряв ни одного человека.

При первых известиях о начале военных действий против Японии Колчак

обратился в морское ведомство с просьбой послать его на фронт. В марте 1904

г. он приезжает на Дальний Восток и получает от хорошо его знавшего

адмирала Макарова назначение на крейсер “Аскольд”. После гибели Макарова

Колчак становится командиром миноносца “Сердитый” и добивается существенных

успехов в ходе боевых действий: команде “Сердитого” удалось заминировать

подходы к Порт-Артуру и взорвать крейсер противника “Такосадо”.

Во время осады Порт-Артура Колчак командует батареей морских орудий на

северо-восточном фронте крепости, получает легкое ранение, заболевает

ревматизмом и оказывается в госпитале, затем попадает в японский плен и в

конце апреля 1905 г. возвращается через Америку в Петербург. Долечиваясь на

водах, он продолжает свои научные изыскания, но занимается на сей раз, по

собственному его выражению, “трудом кабинетным”, работает в обсерватории и

приводит в порядок свои дневники и разработки. Географическое Общество

удостаивает его высшей своей награды - большой Константиновской золотой

Действительно, в годы первой русской революции Колчак был далек от

политических страстей и видел свою задачу в кропотливой, неброской работе

профессионала. А. В. Колчак стал членом, а вскоре и председателем

полуофициального военно-морского кружка, считавшего своей целью

“воссоздание флота на научных и правильных началах”.

Члены кружка занимались не только разработками в области военно-морского

генеральный штаб), но и тем, что мы теперь называем футурологическими и

политологическими изысканиями. А. В. Колчак, тогда в чине капитана 2-го

ранга, вошел в морской штаб в качестве заведующего балтийским театром

военных действий, и как представитель нового органа управления флотом

неоднократно участвовал. в заседаниях Думы, был экспертом военных комиссий.

В столкновениях между германофилами и сторонниками ориентации на Англию и

Францию позиция Колчака была однозначной: все политологические расчеты

показывали, что война с Германией неизбежна и начнется она приблизительно к

1915 г. Подобная точка зрения не казалась еще в 1907-1908 гг. безусловной,

и, из-за расхождений по этому вопросу с морским министром Воеводским,

Колчак покинул штаб и вернулся к полярным изысканиям.

В 1908 г. он организовал постройку двух судов ледокольного типа “Вайгач” и

“Таймыр” и, снарядив экспедицию по изучению Северного морского пути,

отправился на Дальний Восток. По благополучном завершении исследований в

1910 г. Колчак еще два года работал в штабе, а потом, тяготясь столь

длительным пребыванием на берегу, получил по собственному ходатайству

назначение на Балтийский флот, где командовал последовательно миноносцами

“Уссуриец” и “Пограничник”.

В начале первой мировой мы застаем Колчака на крейсере “Рюрик”, в штабе

адмирала Эссена. “И вообще начало войны было одним из самых счастливых и

лучших дней моей службы” - весьма характерное признание боевого офицера.

Благодаря инициативным действиям Колчака по подготовке обороны Финского

залива минные заграждения были установлены до официального объявления войны

и приказа из Петрограда. Весной 1915 г. он провел самостоятельную операцию

Минирование входа в Дан-цигскую бухту. Осенью 1915 г. его назначают, в

звании капитана первого ранга, командиром минной дивизии. За десант под

Ригой он награждается Георгиевским крестом, а в июле 1916 г. произво-дится

в вице-адмиралы с переводом на должность командующего Черноморским флотом,

где, согласно личным инструкциям императора, готовит к весне 1917 г. удар

на Константинополь. К февралю 1917 г. адмиралу на Черноморском театре

военных действий полностью удалось обезопасить снабжение кавказской армии

от нападения подводных лодок и крейсеров противника.

Пожалуй, лучше всего облик А. В. Колчака как человека и офицера

характеризует его поведение во время пожара в носовых погребах корабля

“Императрица Мария”, о чем пишет в романе “Октябрь шестнадцатого” А. И.

Солженицын. После сильного взрыва там загорелась нефть. Адмирал моментально

примчался на корабль (хоть это и не входило в его прямые обязанности) и,

поминутно рискуя жизнью, сам руководил затопленьем остальных погребов - “и

удалось, больше взрывов не было. Броненосец перевернулся и потонул, но не.

пострадал ни рейд, ни город”.

Выдуманная либеральными журналистами и поддержанная позднейшими

поверхностными или тенденциозными исследователями версия об исключительных

военных неудачах России в кампаниях 1914-1916 гг. не выдерживает серьезной

Беспрецедентная кампания по дискредитации не слишком умелого правительства,

развязанная в годы войны общественностью” (роковое для России слово) и с

радостью поддержанная всеми антигосударственными силами, привела к крушению

монархии и отречению Николая II. Подозревая всех и вся в измене,

прогерманском шпионаже и т. п„ руководители Прогрессивного блока и близкие

к блоку деятели расшатали огромную страну, разрушили армию, деморализовали

тыл. В феврале 1917 г. оборвалось равнинное течение российской жизни. Мы

застаем в это время Александра Васильевича Колчака командующим Черноморским

флотом, 43 лет, женатым на Софье Федоровне Омировой (венчались они в

Иркутске накануне японской кампании, в 1904 г.), отцом шестилетнего сына.

Казалось бы, счастью и благополучию этой семьи могла угрожать разве что

немецкая мина. Судьбе, однако, угодно было распорядиться иначе.

Февральская революция поставила А. В. Колчака, как и других русских

военных, перед необходимостью политического выбора. Вообще политизация

жизни всегда приводит к ее депро-фессионализации, к существеннейшим

смещениям в распределении ролей, когда не только кухарка призывается к

управлению государством, но и на всех уровнях пирожник обречен тачать

сапоги, а сапожник вынужден печь пироги.

Политический опыт, накопленный Колчаком к 1917 г., был весьма незначителен.

Лишь житейские и военные обстоятельства сталкивали его с проблемами

социального характера, с борьбой различных партий и группировок. В старших

классах корпуса он, проходя практику на Обуховском заводе, сблизился с

рабочими, был в курсе их интересов, но рассматривал оные только в

применении к своей грядущей специальности. Поражение в русско-японской

войне навело адмирала на мысль о недостатках в руководстве армией и флотом,

однако он, как мы уже отмечали, оставался при убеждении, что “вооруженная

сила может быть создана при каком угодно строе, если методы работы и

отношение служащих к своему делу будут порядочные”. События 1905-1907 гг.

воспринимались им как реакция народа на проигрыш в войне, как прорыв

оскорбленного национального чувства, которому противопоставить можно только

кропотливую созидательную работу. У Колчака не было сомнений ни в правах

династии, ни в жизнеспособности самого монархического принципа; и здесь он

рассуждал не только как офицер, принявший присягу, но и как специалист,

понимавший неплодотворность всякого постороннего вмешательства в чужую

работу. Однако он приветствовал появление Думы и других форм общественного

контроля, которые могли, по его убеждению, служить интересам дела, а

соответственно, и интересам России.

Характерно “расследование” политических взглядов Колчака на его допросе в

1920 г. Следователи Никак не могли взять в толк, что у адмирала вовсе не

было принципиальных воззрений на социальную и политическую жизнь, не было

вовсе не от нежелания размышлять, а из-за совершенно иного взгляда на вещи

при котором во главу угла встают судьбы конкретных людей и конкретного

государства, а нб абстрактные принципы и расплывчатые интересы “народа” или

“человечества”. “Я не могу сказать, что монархия - это единственная форма,

которую я признаю - свидетельствует А. В. Колчак в 1920 г. И, возвращаясь к

1916 г., говорит: Я считал себя монархистом и не мог считать республи

канцем, потому что такового не существовало в природе». Между тем вопрос о

монархии отнюдь не был “мертвым” в 1920 г. ни для следователей, ни для

бывшего Верховного правителя России. Страна проделала к этому времени

довольно сложный путь через республику к различным формам диктатуры,

обстановка была отнюдь на простая. Попову и его коллегам очень важно было

упрекнуть своего подследственного в наличии шкурных интересов. Следователи

настойчиво намекают на контакты Колчака с особами царствующей фами. лии,

пытаются уличить его в связях с Распутиным; адмирал же

видел императора всего несколько раз и приближенным ко двору не был.

Альтернативу весны 1917 г. для русского генералитета можно сформулировать

достаточно просто: либо оставить армию на произвол судьбы, на откуп

безответственным демагогам, либо принять присягу новому правительству.

Отметим, что именно те представители командования, которые с наибольшим

энтузиазмом поддерживали “общественность”, прямо или косвенно

способствовали развалу армии вольномыслием, муссированием слухов и

различными «демократическими прожектами” во время войны, больше всего и

пострадали от распропагандированной толпы (убийство адмирала Непенина и

иные события на Балтийском флоте). Колчак без колебаний присягнул новому

режиму, тем более, что юридическая его основа была безупречной (отречение

Николая и Михаила). “Я, в конце концов, служил не той или иной форме

правительства, а Родине своей, которую ставлю выше всего... Я приветствовал

революцию, как возможность рассчитывать на то, что она внесет энтузиазм -

как это и было у меня в Черноморском флоте вначале - в народные массы, и

даст возможность закончить победоносно эту войну, которую я считал самым

главным и самым важным делом, стоящим выше всего, и образа правления, и

политических соображений”, - объясняет свою позицию Колчак.

Вряд ли можно упрекать сегодня, с высоты нашего горького исторического

опыта, адмирала за то, что он не сумел в те роковые дни понять, что

февральская революция может вовлечь страну в смертельный круговорот

эгоистических социальных страстей, в вакханалию партийных программ и

депутатских речей, угрожающую не только боеспособности армии, но и самому

существованию государства. Однако очень скоро ему пришлось убедиться в

прямой зависимости характера войны и места в ней России от политических

амбиций новых руководителей страны и их дерзких оппонентов.

Брожение в армии, нагнетание напряженности между солдатами и офицерами,

приказы Петроградского и иных Советов, не имевших, разумеется, никаких

юридических оснований для вмешательства в дела вооруженных сил, - все это

не обошло стороной и Черноморский флот. В первые недели после революции у

А. В. Колчака были наилучшие отношения с Советами, с рабочими

Севастопольского порта, погрузившимися с головой в революционно-

патриотичесхую эйфорию. Но вскоре начались самовольные отъезды нижних чинов

в отпуск, их конфликты с офицерами. Повсеместно провоцировалась и

поощрялась антинемецкая истерия. Матросы требовали удаления всех офицеров с

немецкими фамилиями. И хотя на первых порах адмиралу Колчаку удалось

убедить Советы в абсурдности и безосновательности подобных требований, сама

постановка вопроса была весьма симптоматичной.

Всем известно, сколь существенно повлияли антинемецкие толки, подозрения в

шпионаже и ведении сепаратных переговоров с Германией на вызревание той

атмосферы, в которой единственно и могла произойти революция. Однако и

после событий февраля-марта пропаганда против немцев, особенно против

русских немцев, не только не прекратилась, но, пожалуй, и усилилась. Весьма

показательна и роль большевистских агита торов в создании “образа

внутреннего врага”, стимулирующего самые низменные инстинкты масс.

Большевики - “интернационалисты”, ратовавшие за скорейший выход из войны,

поражение своего правительства, “перерастание империалистической войны в

гражданскую”,- одновременно разжигали внутри рус ской армии германофобские

настроения, пытаясь таким образом добиться полного ее развала. Характерно,

что подобные же демагогические приемы сохранились в арсенале этих

оригинальных политиков и тогда, когда они утвердили свою власть,

свидетельством чему - шельмование в первые месяцы Великой Отечественной

войны советских немцев - самой близкой и беззащитной мишени для критики,

огульных обвинений и недвусмысленной расправы.

А. В. Колчак, как уже говорилось выше, сразу же разглядел истинную роль

антигерманской агитации и не позволил обострять ситуацию. Может быть именно

поэтому, когда в апреле он приехал в Петроград для обсуждения положения в

правительстве, Гучков предложил ему командование Балтийским флотом, только

что пережившим кронштадтскую бойню, в которой погибли сотни офицеров во

главе с адмиралом Непениным. Однако обстановка "усложнялась с каждым днем,

и переводу этому не суждено было осуществиться.

На совещании в столице, созванном по поводу разразившегося

правительственного кризиса. Колчак лихорадочно искал здоровые силы, на

которые можно было бы опереться в борьбе за поддержание боеспособности

армии. Положение было настолько запутанным, что адмирал встречался даже с

Государственной думы Родзянко). Старейший русский марксист убедил Колчака,

что на. эсдеков можно рассчитывать в смысле продолжения войны; командующему

Черноморским флотом, разумеется, ничего не было известно о расколе в рядах

социал-демократов.

Апрельский кризис, в результате которого А. И. Гучков и П. Н. Милюков

вынуждены были подать в отставку, встревожил русскую военную элиту. И хотя

А. В. Колчаку импонировало неприменение силы во время апрельских событий

демонстраций, на котором настаивал Корнилов) и казался достаточно

представительным новый состав правительства, адмирала не могло не удручать

очевидное бессилие властей предержащих, их зависимость от Петроградского

Совета. Видимо, тогда Колчак и пришел к мысли о благотворности военного

вмешательства в ход политических событий, если положение в тылу угрожает

Нам представляется, что будущий Верховный правитель России в целом верно

оценивал необходимость активного воздействия вооруженных сил на ситуацию в

стране. Нежелание правительства Керенского опереться на армию как на

политическую силу вряд ли можно оправдать с учетом сложившейся тогда

ситуации. На наш взгляд, люди, пришедшие к власти в апреле 1917 г., не

смогли в полной мере осознать ответственность за судьбы страны и

ориентировались на свои отвлеченные принципы, а не на реальность.

Противники же Керенского, левые радикалы и экстремисты, руководствовались в

первую очередь не абстрактными соображениями, а логикой событий и смогли

благодаря этому добиться более серьезной и широкой поддержки масс.

Вернувшись из Петрограда на Черноморский флот. Колчак употребил все свои

силы на поддержание боеспособности команд. Однако и встречная агитация

стала давать свои плоды. Начались отказы кораблей выходить в море,

участились обвинения офицеров в злоупотреблении служебным положением,

конфликты между командованием и нижними чинами, перестали работать

портовики. Адмирал вынужден был разорвать всякие отношения с новым

(большевизированным) составом Совета: добиться взаимопонимания было

невозможно. Совет вел дело к окончательному развалу армии и тыла. В этих

условиях у командующего не оставалось иного выхода, кроме как просить

правительство об отставке. Пытаясь уладить конфликт, в Севастополь прибыл

Керенский.

На одном из матросских митингов адмирал был обвинен в принадлежности к

имущим классам (!), которым только и выгодно продолжение войны, и,

одновременно, в развале фронта из-за симпатий к немцам (!). Подобные речи,

столь же беспочвенные, сколь и противоестественные в устах тех, кто

ежечасно разрушал вооруженные силы, были весьма типичны для начала лета

1917 г. Революционная фраза, экстремистская агитация, крушение воинского

устава обеспечили переход солдатских Советов под контроль деструктивных

А. В. Колчак аргументированно отвел оба предъявленных ему обвинения. “Я

сказал,- вспоминает он,- что если кто-нибудь укажет или найдет у меня какое-

нибудь имение или недвижимое имущество, или какие-нибудь капиталы

обнаружит, то я могу их передать, потому что их не существует в природе”.

Однако делегатское собрание постановило отстранить от должности и

командующего, и начальника штаба, а также разоружить всех офицеров,

поголовно сочувствовавших, с точки зрения разъяренных матросов, “германским

аграриям”. В знак протеста против подобного решения несколько офицеров

застрелились, а Колчак, передав командование контр-адмиралу Лукину, сломал

свою саблю и бросил ее в воду. И, хотя после резкой телеграммы Керенского в

адрес Совета оружие офицерам было возвращено, адмирал своего решения не

изменил и отбыл в Петроград.

В докладе правительству А. В. Колчак подчеркивал, что, чем способствовать

развалу вооруженных сил через безответственных агитаторов, “гораздо проще

было совершенно открытым путем, просто-напросто распустить команды и

прекратить деятельность флота”. Причиной прискорбного положения на фронте

стала, с его точки зрения, политика правительства: “подрыв и развал

командования, постановка командования в совершенно бесправное и беспомощное

положение”, наконец, допущение под видом свободы слова и собраний

откровенной вражеской пропаганды в годы войны.

Менее чем через полгода Временное правительство поймет, куда может завести

воюющую страну отсутствие здоровой армии. Пока же, полностью

разочаровавшись в новых администраторах России, адмирал уповает только на

успехи не потерявших еще боеспособности частей. Он стремится на фронт,

сопровождавшегося невиданной пропагандистской шумихой, показал

бессмысленность какой-либо деятельности в русских вооруженных силах образца

лета 1917 г. Колчак приходит к выводу, что ключ к спасению России - в

победе союзников, и решает бороться с Германией единственным, с его точки

зрения, доступным образом: в одной из армий держав, Антанты. Мысль о

формировании легиона и отправке его во Францию пришлось оставить, так как

русские части, сражавшиеся на западном фронте, к этому времени окончательно

утратили боеспособность. Бывший командующий Черноморским флотом соглашается

на командировку в Америку, где остро нуждаются в его опыте для организации

минных заграждений и борьбы с подводными лодками.

Июльские события в Петрограде, которым адмирал стал свидетелем, утвердили

его в мысли о необходимости военного вмешательства в политические вопросы,

укрепили представление о большевиках как о сторонниках прекращения войны и

заключения на любых условиях мира с Германией, В это время окончательно

определилось отрицательное отношение адмирала к обеим противоборствовавшим

в период двоевластия сторонам. Меж тем уже предощущались еще более грозные

гражданские смуты.

Арест генерала Гурко, поводом к которому послужила переписка с бывшим

государем, еще раз убедил Колчака, что для администрации Керенского

революционные лозунги важнее судеб России, что правительство не только не

имеет сил противостоять Петросовету, но и не желает этого сделать, находясь

в плену у собственной фразы.

Через Швецию и Лондон А. В. Колчак прибыл в Америку. Здесь выявилась

нереальность американской экспедиции на Дарданеллы, на которую втайне

рассчитывал адмирал, и его деятельность свелась к консультациям чисто

технического порядка. Выполнив свою миссию, адмирал решил возвращаться в

Россию через Сан-Франциско и Японию. В Монреале он узнал о провале

выступления генерала Корнилова, а в день отъезда из Сан-Франциско - о

большевистском перевороте. Газеты тогда пестрели сенсационными сообщениями

из России, поэтому информации о событиях конца октября - начала ноября в

Петрограде А. В. Колчак не придал слишком большого значения и уж тем более

не склонен был воспринимать эти события как свидетельство крушения той

России, которой он служил всю свою жизнь. Характерно, что примерно в это же

время он получает от партии кадетов предложение выставить по ее списку свою

кандидатуру на выборах в Учредительное Собрание по Балтийскому и

Черноморскому флоту - и дает согласие.

Гораздо больше встревожили Колчака уже не вызывавшие сомнений сводки о

первых шагах утверждающейся Советской власти и переговорах с немцами в

Брест-Литовске. Теперь для адмирала не было выбора: “Мне остается только

одно - продолжать все же войну, как представителю бывшего русского

правительства, которое дало известное обязательство союзникам. Я занимал

официальное положение, пользовался его доверием, оно вело эту войну, и я

обязан эту войну продолжать”.

В эти же дни (январь 1918 г.) политический опыт А. В. Колчака пополнился

еще одной общей для всех русских ситуацией выбора - необходимо было

определить свое отношение к разгону большевиками Учредительного Собрания.

“Общее мнение всех лиц, с которыми мне приходилось сталкиваться,- говорил

правительство может быть настоящим, но то Учредительное Собрание, которое

мы получили, которое было разогнано большевиками и которое с места запело

“Интернационал” под руководством Чернова, вызвало со стороны большинства

лиц, с которыми я сталкивался, отрицательное отношение. Считали, что оно

было искусственным и партийным. Это было и мое мнение. Я считал, что если у

большевиков и мало положительных сторон, то разгон этого Учредительного

Собрания, является их заслугой, что это надо поставить им в плюс”.

Такое суждение А. В. Колчака кажется симптоматичным. Характеристика

адмиралом Учредительного Собрания во многом объясняет и его последующие

“взаимоотношения” с депутатами, и особенности его борьбы с большевизмом.

Если стоять на после-довательно демократических позициях и полагать, что в

любых условиях, во всякой ситуации всеобщее избирательное право

обеспечивает наилучшее решение, а всякий другой политический ход есть

проявление произвола, тогда можно упрекнуть Колчака в диктаторских

наклонностях и в пренебрежении волей избирателей. С другой стороны, когда

мы вспомним, до чего довело страну демократическое Временное правительство,

и примем во внимание, что выборы 1917 г. проходили в обстановке полного

морального разложения фронта и тыла, позиция Колчака не покажется такой уж

гибельной и однозначно автократичной. Надо заметить, что и сегодня есть

основания сдержанно относиться к форумам, открывающимся пением

“Интернационала”.

В начале 1918 г. А. В. Колчак, получив не слишком отрадные известия из

России и определив свое отношение к текущим событиям, обратился к

правительству Великобритании с просьбой принять его на любых условиях в

английские вооруженные силы; он получил назначение в Бомбей, в штаб

индийской армии, откуда предполагал отправиться на месопотамский фронт.

Однако по пути в Индию, в Сингапуре, адмирала застала телеграмма

английского командования, определившая его дальнейшую судьбу. В телеграмме

сообщалось об изменении обстановки на месопотамском фронте; в этих условиях

такой Компетентный офицер, как Колчак, был более полезен для союзнического

дела в России. Адмиралу предписывалось возвращаться на Родину, на Дальний

По прибытии Колчака в Пекин он был введен в правление КВЖД. И без того

огромное значение этой дороги для Приморья усугублялось тем, что под

предлогом ее охраны предполагалось провести формирование добровольческих

русских частей с перспективой их дальнейшего превращения в серьезную

вооруженную силу.

Свою деятельность на Дальнем Востоке А. В. Колчак рассматривал как

продолжение войны: он отстаивал русский суверенитет и русские интересы.

Адмирал был против непосредственного участия войск Антанты в русских

политических событиях, полагая, что иностранная помощь должна ограничиться

поставками, кредитами и т. п. Нежелание Колчака идти на какие-либо

компромиссы, когда дело касалось государственных позиций России, вызвало

резко отрицательное отношение к адмиралу со стороны японцев. В то время у

него не было еще никаких связей с русской контрреволюцией, и ему

приходилось принимать решения исключительно на собственный страх и риск.

Отсутствие не только внутреннего единства, но и общего координационного

центра еще сыграет свою губительную роль в судьбах Белого движения.

Большевистский авангард на Дальнем Востоке был в основ. ном представлен

венгерскими и немецкими частями, т. е. в данном случае враг внутренний

смыкался - в восприятии Колчака - с врагом внешним. Общеизвестно, что

противоборствующие в гражданской войне силы часто использовали в своих

интересах иностранные части; гораздо реже (особенно в советской

историографии) обращалось внимание на то, что западные державы и Япония не

раз сводили свои счеты руками русских. Нам еще предстоит оценить роль

иностранных военных формирований в российских гражданских смутах.

Обстановка была тревожной и неопределенной, чреватой неожиданными

осложнениями, но, несмотря на это, А. В. Колчак пытался остаться в рамках

законности. “При мне лично за все это время не было ни одного случая

полевого суда,- вспоминает он свою службу на КВЖД.- Было штабом арестовано

несколько лиц, приехавших из Владивостока с целью закупки хлеба... Они

действительно принадлежали к большевистской организации и приехали закупить

хлеб, но все же не было никаких оснований что-либо делать с этими людьми”.

Ожесточение нарастало. Как на территории дороги, контролируемой Советами,

так и в тылу их противников стали практиковаться самочинные обыски, аресты

и расстрелы. В Маньчжурии была создана контрразведка».

Смута, царившая в стране, сведения о терроре в столицах, все более и более

усложнявшаяся ситуация на подконтрольной администрации КВЖД территории -

все это приводило А. В. Колчака к мысли о необходимости установления

стабильного политического режима, ибо сам факт существования нескольких

центров распылял силы русского сопротивления. Отсут ствие единой воли, с

бесцеремонному вмешательству союзников во внутренние дела страны. “Я

считал,- говорил позднее адмирал,- что в такие моменты какое-либо лицо

должно было взять власть в свои руки, так как в тот момент положение вещей

носило характер анархии, когда у нас начинали хозяйничать иностранцы. ”^

Но, понимая диктатуру как меру чрезвычайную, Колчак отнюдь не склонен был

абсолютизировать режим личной власти, считая его необходимым лишь в

переходный период. Самой приемлемой формой гражданского управления

представлялось адмиралу земство. “Как только освобождается известный район

вооруженной силой, должна вступить в отправление своих функций гражданская

власть. Выдумывать ее не приходится - для этого есть земская организация, и

нужно ее поддерживать... Земские организации, соединяясь в более крупные

соединения, получают возможность уже выделить из себя тем или другим путем

правительственный аппарат ”. Увы, практика 1918-1919 гг. не поощряла

пристрастия к демократическим институтам. Так и Колчак, принципиальный

противник партийных структур власти, столкнувшись в 1918 г. с засилием

большевиков во владивостокской земской управе, стал осторожнее относиться к

выборным органам. (Справедливости ради следует отметить, выборность здесь

была, пожалуй, не при чем: большевики просто-напросто изгоняли

инакомыслящих из контролируемого ими аппарата управления. Подобная система

решения политических споров не могла не повлиять на отношение к самому

принципу партийной демократии будущего Верховного правителя России).

не участвовал, будучи на отдыхе в Японии, откуда он собирался проехать на

юг России. Где-то под Севастополем у адмирала оставалась семья, и это была

одна из причин, заставлявших его стремиться в ставку бывшего Верховного

главнокомандующего генерала Алексеева. Кроме того, А. В. Колчак был

убежден, что именно в центральной России в конечном счете решится судьба

Отечества, определится исход борьбы с большевизмом. Однако по возвращении

на Дальний Восток он узнал о переменах в политической ситуации, об

образовании Комуча и Западносибирского правительства. Особое впечатление,

по его собственным словам, на него произвело то, что “омскому правительству

удалось успешно провести мобилизацию в Сибири” и что “население, совершенно

измучившееся за время хозяйничанья большевистской власти, поддержало,

главным образом в лице сибирской кооперации, власть этого правительства”.

Подобные известия возрождали надежды на создание сильной национальной

армии, тем более необходимой, что действия иностранцев на Дальнем Востоке

наносили, по мнению Колчака, непоправимый удар по престижу России, угрожали

интересам страны. “Все лучшие дома, лучшие казармы, лучшие дамбы были

заняты чехами, японцами, союзными войсками, а наше положение было глубоко

унизительно, глубоко печально... Я считал, что эта интервенция, в сущности

говоря, закончится оккупацией и захватом нашего Дальнего Востока в чужие

Шел сентябрь 1918 г. По дороге на юг России Колчак прибыл в Омск, где к

этому времени уже находились поезда с членами Директории и со штабом

Верховного главнокомандующего генерала Болдырева. Здесь адмирал узнал о

смерти Алексеева, гибели Корнилова и назначении Деникина новым

главнокомандующим на юге страны. В Сибири же положение казалось к этому

времени многообещающим и достаточно устойчивым. Марионеточная

владивостокская администрация (“Временное правительство автономной Сибири”

во главе с П. Я. Дербером, а затем И. А. Лавровым, сформированное после

захвата Владивостока чехами в июне 1918 г. и самораспустившееся в октябре

1918 г.) признала юрисдикцию Директории, шансы на создание боеспособной

армии были велики как никогда, и Колчак еще раз принес свои личные интересы

в жертву долгу: он отказался от мысли свидеться в ближайшее время с родными

и по предложению генерала Болдырева занял пост военного и морского министра

в Сибирском правительстве.

Общая дестабилизация перешла после 1917 г. какую-то роковую черту, за

которой восстановить жизнь обычными средствами, средствами, присущими

старой России, было уже невозможно. Однако оставалась надежда на сохранение

чувства ответственности у лучших представителей всех слоев общества и

целительное действие самого ритма государственной жизни.. Именно это и

придавало уверенности А. В, Колчаку, когда он принимал должность военного

министра в Сибирском правительстве. Однако первые же дни показали, сколь

много проблем остается еще у власти, пытающейся в условиях всеобщего

разложения организовать фронт и тыл. Адмирал сразу же столкнулся с

неясностью своего положения по отношению к действующим войскам,

неопределенностью взаимоотношений с командующим, всеми недоразумениями

корпусной территориальной системы, „на основе которой была организована

Сибирская армия, и т. п. Существование двух вооруженных сил - Сибирской и

Народной (созданной КОМУЧем) армий, отличавшихся даже формой одежды,

постоянное вмешательство чехов во внутренние дела правительства, конфликты

между Сибирским правительством и Директорией, члены которой,

преимущественно эсеры по своим политическим, пристрастиям, не-лояльцо

относились к профессиональным военным,- все это постоянно усложняло

ситуацию. Вновь получался замкнутый. российский круг, из; которого не

виделось выхода: еще один вариант двоевластия.

В этих условиях (которые не слишком изменились по сравнению с обстановкой

лета 1917 г.) Колчак пытался добросовестно исполнять обязанности министра,

выезжал на действующий фронт, занимался вопросами снабжения армии, при этом

демонстративно не вмешиваясь в политические дела: он не только отверг

предложение офицеров об усилении влияния военных на внутреннюю ситуацию, но

свое решение тем, что “вместо чисто деловой работы здесь идет политическая

борьба, в которой я принимать участия не хочу, потому что я считаю ее

вредной для ведения войны”. Однако судьбе угодно было распорядиться иначе.

членов Директорий. Политический кризис закончился государственным

переворотом, еще раз обнаружившим всю шаткость положения в тылу Белой армии

и отсутствие единства в рядах сил, ведущих борьбу против большевизма. На

состоявшемся вслед за этими событиями совместном заседании Директории и

Совета министров было решено поставить во главе правительства лицо военное,

т. е.- объединить военную и гражданскую власть. Колчак предложил на этот

пост верховного главнокомандующего генерала Болдырева, однако члены

правительства выразили сомнение в способности Болдырева нормализовать

положение, так как он по политическим своим симпатиям явно тяготел к эсерам

и соответственно был вовлечен в чисто политическую борьбу, в годы

гражданской войны особенно губительную. После долгого обсуждения (на втором

совещании, проходившем в тот день. Колчак отсутствовал) Совет министров

признал Директорию несуществующей и постановил учредить пост Верховного

Правителя с исключительными полномочиями. А. В. Колчак был в то время,

пожалуй, единственным человеком, способности которого отвечали задачам

насущного момента, и немудрено поэтому, что новая должность была предложена

именно ему. Адмиралу никогда не свойственно было уходить от

ответственности; он согласился.

временном устройстве государственной власти в России”, где намечались

главные направления работы в тылу Белой армии; Колчак сформировал Совет

Верховного Правителя из пяти членов для решения экстренных вопросов и

определил формы его сотрудничества с Советом министров.

Военный переворот в Сибири не был противоправной акцией: специальный суд

расследовал обстоятельства, предшествовавшие аресту членов Директории,

выявил их неблаговидную роль в политическом кризисе и сделал достоянием

гласности связи с руководством эсеровской партии (в частности с Черновым),

крайне враждебно настроенным по отношению к правительству в Омске.

Организаторы переворота были оправданы, а бывшим членам Директории

предоставили возможность выехать за границу.

Белому движению была необходима координация действий различных сил, ведущих

борьбу с большевизмом. Однако, хотя создание реальной единой администрации

и реальной единой армии так и осталось невыполненной задачей, формальное

генерал Юденич был назначен главнокомандующим русской армией на северо-

генерал Деникин.

Верховный Правитель России, определяя сущность своей власти,

свидетельствовал: “Единоличное верховное командование может действовать с

диктаторскими приемами и полномочиями только на театре военных действий и в

течение определенного, очень короткого периода времени, когда можно

действовать, основываясь на чисто военных законоположениях”. При этом “в

вопросах финансового порядка, торгово-экономических отношений...

единоличная власть как военная должна непременно связываться еще с

организованной властью гражданского типа, которая действует, подчиняясь

военной власти, вне театра военных действий. Это делается для того, чтобы

объединиться- в одной цели ведения войны”.

Подобная работа удалась на первых порах как нельзя лучше. Сама жизнь

рассматривалась в контексте военных задач, и война гражданская

воспринималась как продолжение мировой; борьба велась за суверенитет,

государственную целостность и достоинство Отечества. Сам Колчак прекрасно

понимал, что и после капитуляции Германии желанные цели отнюдь не были

достигнуты, и страна была как никогда далека от умиротворения. “Я видел,-

вспоминает он,- что мир нас не касается, и считал, что война с Германией

продолжается. Я тогда в первое время надеялся, что в случае если нам

удастся достигнуть известных успехов на фронте, то мы будем приглашены на

К весне 1919 г. была закончена реорганизация армии, существенно повысилась

боеспособность и улучшилось материальное обеспечение войск; однако

слабостью сибирских частей оставалось преобладание неустойчивой солдатской

массы над офицерством (на 400 000 личного состава приходилось не больше

30000 офицеров), что в условиях гражданской войны было чревато тяжелыми

последствиями.

Политические преобразования в тылу поначалу благоприятно влияли на ход

боевых действий. В начале марта 1919 г. войска Колчака сумели перейти в

наступление на западном фронте. Основная задача - нанести удар в

направлении Уфа - Самара и выйти к берегам Волги с тем, чтобы соединиться с

деникинскими частями,- была возложена на Западную армию под командованием

генерала М. В. Ханжина. Сибирская армия под командованием генерала Р. Гайды

наступала на Казань - Ижевск.

Красные оставили Актюбинск и Орск, Сибирская армия вышла к реке Вятке. От

Сергиевска до Чистополя во фронте противника образовался 150-километровый

разрыв, свободная зона Для наступления белых частей. Однако генерал Гайда

не сумел воспользоваться столь явным стратегическим преимуществрм.

Сопротивление противника становилось все более ожесточённым, и к маю

наступление белых захлебнулось. В середине месяца красным удалось

перехватить инициативу, а осенью большевики были уже в предгорьях Урала.

В целом ход боевых действий на фронтах гражданской войны достаточно хорошо

известен. Поэтому мы попытаемся остановиться на фактах, которые

характеризуют прежде всего деятельность самого А. В. Колчака как военного и

гражданского администратора, приглядеться внимательнее к внутренней

сущности установленного им режима, определить его особенности и характер с

учетом конкретной политической ситуации. Быть может, это облегчит нам

понимание и трагедии Колчака, и причин поражения Белой армии в Сибири.

Нет в мире вооруженной силы, которая могла бы выполнять боевые задачи,

когда_ в тылу у нее царит экономическая разруха. Между тем именно

хозяйственная политика военных администраций очень часто исчерпывающе

характеризует их истинные задачи. Оккупанты обычно придерживаются тактики

насильственных реквизиций, поборов, полного хозяйственного произвола,

нисколько не заботясь о сохранении устоявшихся рыночных и иных связей

(кстати, такова была в эпоху военного коммунизма экономическая политика

большевиков - один из немногих примеров применения тактики выжженной земли

в собственном тылу); ответственные же политики стараются минимально

вмешиваться в экономику, пытаясь организовать снабжение армии без

террористических эксцессов. Именно так стремился действовать и Колчак,

хозяйственная политика которого была, несмотря на установившийся режим

военной диктатуры, вполне либеральной. (А быть может, в тех условиях

либеральную экономическую политику и могла проводить только администрация,

наделенная диктаторскими полномочиями?) Сразу же после переворота было

учреждено чрезвычайное экономическое совещание, в котором были представлены

все хозяйственные структуры Сибири. В вопросах обеспечения фронта

установился четкий порядок, в остальном действовал рыночный механизм.

“Делами общегосударственного порядка,- вспоминал адмирал,- мне почти не

приходилось заниматься”.

В речи на 1 Всероссийском съезде по внешкольному образованию (май 1919 г.)

В. И. Ленин так охарактеризовал экономику Сибири при Колчаке: “...свобода

торговли хлебом есть свобода капиталиста, свобода восстановления власти

капитала. Это есть колчаковская экономическая программа... Но чем он

держится экономически? Он держится свободой торговли, он за нее идет”.

схватки” стоит за свободу торговли хлебом, “и есть колчаковец”. Любопытно,

что, по логике этого заявления, “колчаковцами” вскоре после расстрела

Верховного Правителя России стали и сами большевики.

Внутренняя политика Колчака на долгое время стала символом произвола,

террора и беззакония. Не стоит, однако, забывать, ^то гражданская война -

отнюдь не идеальное время для формирования правового государства. Причем,

когда Колчак стал Верховным Правителем России, шел уже второй год

междоусобных смут, и надо было принимать действовавшие правила борьбы.

Одним из первых актов Омскому правительству пришлось финансировать поиски

семьи Романовых, а.затем учредить комиссию по расследованию

документы и пролить свет на это злодеяние. Кровь взывала к отмщению. К

убийцам императора, добровольно, исходя из интересов России, отрекшегося от

престола, членов его семьи, их слуг, невозможно было отнестись

снисходительно. Политическая система и социальная идеология, в рамках

которых стало возможным подобное злодеяние, вызывали естественную

ненависть.

Чтобы ясно представить себе позицию самого А. В. Колчака, взгляды адмирала

на положение в стране, нужно прежде всего понять его отношение к

политическим партиям. Не испытывая, как мы уже говорили выше, особого

возмущения по поводу разгона Учредительного собрания, избранного в эпоху

всеобщих смут, во время войны, Верховный Правитель утверждал: “Моя задача в

том, чтобы путем победы над большевиками дать стране известное успокоение,

чтобы иметь возможность собрать Учредительное Собрание, на котором была бы

высказана воля народа” . Характерно, что большевики - с его точки зрения -

и не являлись вовсе политической партией, они - узурпаторы власти, на деле

показавшие свое отношение к многопартийности; Власть же одной партии, по

сути, самая крайняя степень диктатуры: диктатура во имя отвлеченных

принципов не идет ни в какое сравнение по степени жестокости с диктатурой

во имя замирения, т. е. с режимом, установленным Сибирским правительством.

В этом же контексте возмущение у Верховного Правителя вызывают и тайные

планы эсеров утвердить господство своей политической линии. “Какое это

правительство,- восклицает он,- которое находится в руках определенной

партии и исполняет ее приказания”.

Показательно, что и Колчак, и большевики, эти заклятые враги в

противостоянии 1919 г., сталкивались у себя в тылу со сходными источниками

политической нестабильности: оппозицией либерально-демократической

общественности и бурлящим морем крестьянской вольницы. Чтобы как-то

обуздать разгулявшуюся стихию, действительно нужны были меры чрезвычайные,

нужна была сила. Всякое применение силы во внутренней политике может быть

охарактеризовано как репрессивная акция, любые репрессии можно провести по

графе террора... Да, в Сибири были арестованы те члены Учредительного

собрания, что намеревались организовать вооруженное сопротивление

правительству (чего стоит одна угроза КОМУЧа открыть фронт против Омска!);

здесь действовали законы военного времени, не слишком благоприятствовавшие

политическому свободомыслию. Успокоение, когда его удавалось достичь, во

многом было вынужденным и держалось “на штыках”. И все же мы можем указать

только на один случай явного произвола, который чаще всего и ставят в вину

Верховному Правителю России.

В начале 1919 г., после подавления восстания Омске, 8 депутатов

Учредительного собрания, ранее освобожденные восставшими из тюрьмы и

добровольно вернувшиеся под стражу, были расстреляны конвоировавшими их

офицерами. Однако, трудно определить степень личной ответственности Колчака

за эту акцию: он был тяжело болен и в делах участия не принимал, более

того, рассматривал этот самосуд как сознательную провокацию, имевшую целью

дискредитировать его в глазах общественности и представителей союзников.

Сразу же после того, как обстоятельства гибели членов Учредительного

собрания стали известны правительству, было организовано расследование.

Показательно, что ревкомовцы, в чьих руках была судьба самого Колчака,

остановились на этом эпизоде и всячески муссировали его тогда, когда было

уже решено адмирала и премьер-министра Сибирского правительства В. Н.

Пепеляева без суда расстрелять и, “исходя из логики военно-политической

обстановки”, спустить их тела под лед Ангары. Воистину можно понять

искреннее возмущение произволом, охватившее заместителя председателя

Иркутского губчека К. Попова, сторонника неукоснительного соблюдения

процессуальных норм, почитателя всех и всяческих демократов... Думается,

что по числу расстрелянных членов Учредительного собрания большевики

намного опередили всех своих противников.

Однако суть вопроса даже не в этом. Белый террор (даже там, где он может

быть назван террором) носил оборонительный характер, т. е.- при всей

условности соблюдения юридических норм - карал именно действие - даже

тогда, когда имел вид мести, сведения счетов. Поэтому он и не мог выполнить

функции предупреждения беспорядков; рука контрразведки, казалось, всегда и

везде запаздывала. Чекисты же, благодаря пресловутому “классовому

принципу”, а также в силу структурных особенностей большевизма, сумели

разработать тактически и осуществить на практике не только карательный, но

и опережающий террор, который уничтожал реальных и потенциальных

противников режима и обладал к тому же сильнейшим устрашающим воздействием.

Со всей очевидностью это проявилось во взаимоотношениях большевистской и

белогвардейской власти с крестьянскими вооруженными движениями.

Во время допросов Колчака его следователи, уже упоминавшийся Попов и

Денике, совершенно справедливо, хотя и несколько лицемерно возмущались

Фактами массовых порок и иных штрафных санкций после подавления восстаний.

При этом указывалась цифра - 500 человек, расстрелянных за участие в

беспорядках. Иначе поступали большевики при разгроме народных выступлений

в. Тамбовской и Воронежской губерниях под руководством А. С. Антонова.

Красноармейские команды (подавлением антоновского “мятежа” руководили М. Н.

Ту-хачевский и И. П. Уборевич) никого не пороли; они уничтожали не только

бойцов “бандитских” формирований, не только заподозренных в связи с ними,

не только их ближайших родственников, но и всех тех, кто в силу социального

происхождения, политических взглядов, личных симпатий и т. п. мог

сочувствовать партизанам.

А. В. Колчак не был профессиональным администратором, государственным

деятелем; методы ведения дел его правительством мало чем отличались от

традиционной российской государственной работы: сама. ответственность за

судьбы страны сковывала руки, не давала пускаться, тем более в годы войны,

на какие-либо политические эксперименты; между тем, как это ни кажется

сегодня парадоксальным, именно ответственная политика дискредитировала

себя в глазах широких слоев насе ления после 1917 г. Советские историки

любят писать о неизбежности победы красных, многие авторы говорили и об

исключительней политической близорукость Колчака. Думается, что и в том, и

в другом суждении есть доля истину.

В условиях ожесточенной конфронтации, в которой столкнулись отнюдь не две

силы, как это принято представлять, а десятки групп, разнящихся по своим

устремлениям, приоритетам и интересам, только большевики с их склонностью к

демагогии, неверием в само существование каких-либо внеклассовых ценностей,

умением использовать броский лозунг, чтобы потрафить низменным инстинктам

масс, с их тотальным террором, подавляющим даже самую возможность

сопротивления, с их готовностью скрывать - “во имя революции” - свои

истинные намерения и с гипертрофированной убежденностью в собственной

правоте,- да, только они, соединившие фантастическое политическое лицемерие

с леденящей душу искренностью, могли привести население в шоковое состояние

и затем стабилизировать положение в стране. Раз поверившие Советам не имели

потом возможности даже выразить свой протест. Рядом с подобной политикой

всякая другая будет, разумеется, выглядеть наивной и беспомощной. Помимо

этого (существеннейшего) обстоятельства, наложившего отпечаток на весь ход

событий, трагическую развязку для Колчака ускорили и недостаток

централизации, и самоуправство отдельных отрядов и банд, отвративших

население от всей армии, и существование параллельных формирований, не

подчиненных адмиралу, но сыгравших роковую роль в его падении, и

злоупотребления при проведении мобилизации, и даже само проведение

мобилизации вместо построения армии по добровольческому принципу. Однако

высокие цели спасения Отечества, которые ставил перед собой Верховный

Правитель России, личная честность и отвага Колчака, верность его присяге и

долгу, подчёркнуто временный характер режима диктатуры должны заставить нас

по-новому взгля нуть на его роль в истории нашего Отечества.

Поражения на фронте сразу нарушали зыбкое политическое равновесие в тылу

Белой армии. Гражданская война принадлежит к тому типу конфликтов, где

принцип “горе побежденным” верен вдвойне, и началом отступления

колчаковских частей (особенно после отката за Урал) всеобщее недовольство

властью Верховного Правителя с каждым часом возрастало, налаженные с таким

трудом административные и экономические структуры рухнули, и никто не хотел

больше заниматься созидательной деятельностью; население либо было склонно

сочувствовать противнику, либо обвиняло правительство во всех возможных

поддерживать русские части, и поезд Верховного Правителя России был

остановлен в Нижнеудинске. Это предательство союзников, к сожалению, отнюдь

не единичный акт в 1917-1921 гг.

находившегося под их охраной адмирала Колчака в обмен на гарантии их

беспрепятственного прохода во Владивосток. Миссия союзников была исчерпана.

Выступая на VII Всероссийском съезде Советов, В. И. Ленин говорил: “Вот

каким способом, не подачей избирательного бюллетеня... а на деле сибирский

и уральский крестьянин определил свою судьбу. Он был недоволен большевиками

летом 1918 года. Он увидел, что большевики заставляют дать излишки хлеба не

по спекулятивным ценам, и он повернул на сторону Колчака. Теперь он

посмотрел, сравнил и пришел к иному выводу... он научился тому, чего из

науки не хотят понять многие эсеры и меньшевики (аплодисменты), что может

быть только две диктатуры, что нужно выбирать либо диктатуру рабочих, либо

диктатуру эксплуататоров”. Следует, однако, уточнить, что пленили Колчака

как раз эсеры и меньшевики из Политического центра, и смогли они это

сделать только при посредстве чехословаков, недавних заклятых врагов

Советов. Так что, если даже принимать терминологию Ленина, крестьяне

выбрали не одну из диктатур, они переориентировались на тех людей, за кого

два года назад подавали пресловутые “избирательные бюллетени”. Вся эта

ситуация весьма характерна для политики большевиков, зачастую сталкивавших

в борьбе за власть своих противников, ослабляя обоих, а затем, после

относительно легкой победы, воплощавших лозунги поверженного врага.

Впрочем, клич меньшевиков и эсеров “Ни Колчак, ни большевики” стал примером

мудрой тактики золотой середины - результаты налицо; социалисты так пеклись

о чистоте своих политических принципов, что облегчили большевикам их не

слишком тонкую игру и заработали свои места в лагерях и ссылках 20-30-х гг.

Как тут не вспомнить настороженное отношение Верховного Правителя России к

партийным функционерам, не умевшим и не желавшим разглядеть реальную

ситуацию из-за буквы собственных программ.

следствие по делу Колчака. Во время допросов адмирал, который не имел-

никаких оснований сомневаться в своей участи, держался с присущим ему

достоинством, не поступаясь убеждениями и не уповая на милость победителей,

в связи с возникшими у красных осложнениями в районе Иркутска, А. В. Колчак

был расстрелян без суда.

Характерное выражение употребил в докладе на II съезде политпросветов 17

октября-1921 г. Ленин: “Врангели, Колчаки, Деникины частью отправились к

Николаю Романову, частью укрылись в безопасных заграничных местах”.

Действительно, в обстоятельствах гибели последнего Императора и Верховного

Правителя России адмирала Колчака много общего. “Отправились к Николаю

Романову” - какой прекрасный неологизм наступавшей прекрасной эпохи!

Нам уже приходилось вспоминать, что победителей не судят. Но когда

утверждается ложь, над ней, в свою очередь, торжествует время, рано или

поздно обнажающее истину. Вакханалии демагогии, разгулу эгоистических

интересов Александр Васильевич Колчак мог противопоставить только свой

разум и понятия о чести и долге русского офицера. Ему, прекрасному знатоку

морского дела, возможно, не хватало ловкости гражданского администратора.

Он не сумел, а может быть, не захотел учесть психологию обезумевшей толпы.

Его убили, потому что его боялись, боялись даже поверженного, боялись

одного его имени, так же как боялись “слабохарактерного Императора”,

“ненавистную народу Императрицу”, смертельно больного наследника

Цесаревича, “бездарных царедворцев”, “сеющих невежество попов” и многих,